30 дней моей мести - Ирина Муравская

Рита только подтвердила её догадку.

― Он на тебя так смотрит, словно съесть хочет. Кажется, ничего у вас не закончилось, ― девчонка была расстроена.

Кометов сидел за её столиком и это по началу сильно обнадёжило, но когда она сунулась к нему поинтересоваться, чего бы тот хотел перекусить, то получила такой пинок, что её щеки ещё долго горели. Очередная крупная купюра, которую ей сунули в карман вежливо попросив больше не мешать, конечно, грела карман, однако женское самолюбие было уязвлено сильнее.

― Я сама уже не понимаю, что у нас творится, ― разливая коктейли и выработанным движением беря в две руки сразу четыре высоких стакана с разноцветными жидкостями, Ульяна отправилась пробираться через спины танцующих к столику, дожидающемуся заказа.

С дорогой туда вышло без осечек, а вот на обратном какой-то мужик перегородил ей проход, приобнимая и приглашая потанцевать. Подвыпивший, расслабленный, но вменяемый. Обычное дело, на которое в другой любой день никто бы и внимания не обратил. Но не сегодня. Кирилл словно телепортировался к ним, хватая неудавшегося ловеласа за шкирман. По танцполу прошлась волна: кто-то кого-то толкнул, кто-то где-то вступился, третьи начали возмущаться, снежный ком начал расти.

Ульяна, не дожидаясь, пока в баре начнётся месиво, подозвала охранника, топчущегося у входа. Волнения быстро утихли, как и намечающаяся драка. Ловеласа попросили выйти на улицу, подышать свежим воздухом, Кометова же она потащила обратно в коридорный закуток. Потому что эстрадная знаменитость самостоятельно стоять не могла. Вернее, могла, но не очень уверенно.

― Хорошо ж ты успел накидаться, ― присвистнула Матвеева, когда грузное тело тяжело плюхнулось на диванчик.

― Нормально. Я в норме, ― отмахнулся тот.

― Да какой там. У тебя же на роже написано: я в мясо, дотащите кто-нибудь до дома. Ты зачем всю бутылку без закуски ужрал?

Кирилл смешно развёл руками. Он и сам не понял. Просто пил. Каждый раз, когда какая-то бесящая морда мерзко улыбалась ей, предпринимая тупые попытки заигрываний в ожидании своего дешёвого пива, терпел и пил. Хуже было только то, что Ульяна улыбалась им в ответ. Понятно, что из соображений политики заведения, но ревность, о которой последние годы он и не слышал, выжигала самообладание. Потому Кометов и не сдержался, когда эта козлина распустила руки. И что, такая вот хрень творится каждую её смену?

― Увольняйся. Чтобы я тебя в этом притоне больше не видел.

― Ага. Слушаюсь и повинуюсь, ― вообще-то на самом деле Матвеева и так дорабатывала последние две недели. Несколько дней назад она приняла предложение Тамары. В конце концов, тренер по танцам на пилоне звучит гораздо лучше, чем официантка в ночном баре. Но Кириллу об этом знать было совсем не обязательно.

В коридоре показался охранник.

― У вас всё в порядке?

Печальный кивок на валяющееся на диване тело.

― Если так можно сказать. Стас, вызови, пожалуйста, такси. Эй, труп принца, ― Кометова легонько пихнули. ― Подъём. Выноси свою бренную тушку на свежий воздух. Ща за тобой карета приедет. Ключи от квартиры где?

― В машине.

― А машина где?

― За углом. Ключи от машины в кармане… Нет, это не ключи, это кое-что получше.

― Не льсти себе. Встать сможешь?

― Конечно.

― Да ты оптимист, ― Ульяна придержала его, хотя в целом Кирилл и правда держался неплохо. Если постарается вообще за трезвого сойдёт. Однако мутные глазки выдавали пьянчужку. ― Сам до квартиры доберёшься?

― Нет. Без твоей помощи никак.

― Это такая попытка затащить меня к себе домой?

― Вроде того. Хочу забрать тебя отсюда.

― У меня смена до четырёх.

― Значит, я тут посплю в уголке до четырёх.

― Чтобы завтра по интернету гуляли фотки с твоей бухой дрыхнущей моськой?

― На***ть. Без тебя я не уеду.

― О, господи. Горе ты моё луковое. Жди тут. Я переоденусь. И отпрошусь.

Отпроситься получилось с трудом, но об этом она уже не заморачивалась. Когда за работу больше не держишься, откуда-то появляется наглость и пофигизм. Так что через несколько минут они залезли в такси, а ещё через четверть уже въезжали на территорию частного комплекса.

Кирилл, закемаривший на женском плече, зевая и пытаясь включить мозг, неохотно поднялся на свой этаж и, в чём был, завалился на диван в гостиной, уткнувшись носом в мягкую обивку и подложив руки под голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Что, даже наверх уже не поднимешься? ― нечленораздельное рычание подтвердило, что нет.

Вздохнув, Матвеева сама поплелась на верхний этаж, выискивая его личную спальню среди пустых гостевых. Все смотрелись однотипными, но лишь в последней кровать была не застелена, а поверх простыней лежала гитара, пепельница с горой окурков и исписанная тетрадь на пружине. Любопытство взяло вверх. Среди перечерканных строк Ульяна с удивлением обнаружила знакомые стихи. Кирилл присылал ей некоторые четверостишья. Наброски будущей песни?

Прихватив подушку и плед, она спустилась обратно, недоуменно зависнув на ступенях. Ей почудилось мяуканье? Или это так сопел Кометов? Дрыхнет уже что ли? Кажется, да. Судя по тому, что он даже не поморщился, пока она подкладывала под его моську подушку, стягивала кроссовки, снимала джинсы (ну а что, чё она там не видела?) и укрывала его сверху пледом.

Снова мяуканье. Откуда-то со стороны ванной к ней выбежал на коротких лапках пушистый белый комочек. Матвеева изумлённо захлопала глазами. Она знала, что Кирилл забрал котят, он писал ей об этом, но этот тут что забыл? Он же вроде всех пристроил.

― Эй, ты что тут делаешь? ― пищащий котик без проблем умещался в ладонях. Такой весь шёлковый, видно, что помытый. Глазки чистые, гноя больше не было. Какие же они хорошенькие, когда маленькие. А потом вырастают в линяющих наглых котяр.

Тело зашевелилось. Не спит. Вот зараза. Даже не пикнул, пока она его раздевала.